Я благодарен своим предкам за то великое право которое он мне предоставили - право жизни на земле. Возможно одним из моих предков был тот самый, крестьянин А.А. Замараев, который с 1906 по 1922 год вел свой дневник.
Нет так давно в Тотемском краеведческом музее (Вологодская обл.) найдены уникальные тетради — дневники крестьянина Тотемского уезда А.А. Замараева за 1906 - 1922 гг. ( http://www.opentextnn.ru/history/istochnik/kabanov/?id=1444) Насколько известно, это всего лишь второй случай обнаружения подобных документов. Подневные записи о семейной и деревенской жизни, крестьянском труде — уникальный источник, как никакой иной, дающий представление о характере крестьянской работы, последовательности производственных операций, раскрывающий, так сказать, технологию труда. Здесь же мы находим регулярные сообщения о ценах на продукты и городские товары, описания событий, происходивших в стране и мире, а точнее, интерпретацию Замараевым этих событий. Вот, например, запись от 8 марта 1917 г., сделанная по поводу свержения самодержавия: "Романов и его семья низложены, находятся все под арестом и получают все продукты наравне с другими по карточкам. Действительно, оне нисколько не заботились о благе своего народа, и терпение народа лопнуло. Оне довели свое государство до голоду и темноты. Что делалось у них во дворце. Это ужас и срам! Управлял государством не Николай II, а пьяница Распутин..." Вот, выражаясь высоким штилем, глас простого человека. Его полезно бы знать многим, особенно сейчас, когда вновь ожила ностальгия по монархии. Надобно заметить, что Замараев отнюдь не революционер и радикал. Он равным образом не принимает и власть большевиков (ныне дневник опубликован. См.: Дневник тотемского крестьянина А.А. Замараева. 1906-1922 годы. М, 1995).
В составе памятников письменности, хранящихся в музеях Вологодской области, есть немало самобытных рукописей: дневников, воспоминаний, летописей, биографических и краеведческих очерков. Их авторы - местные учителя, врачи, работники культуры, специалисты сельского хозяйства. Среди них выделяются дневники тотемского крестьянина А.А. Замараева. Это своеобразная летопись крестьянского бытия, охватывающая период с 1906 по 1922 гг.* Записи порой просты и лаконичны, но за ними раскрывается всеобъемлющая палитра крестьянской жизни. Откроем первую дневниковую тетрадь за 1906 г.: "6 апреля. Первый пароход пришел. Весна. Тепло началось с первого апреля... К 8 числу снегу на полях нет... Первый гром 10 апреля... 15 апреля снегу в лесу нет. Прощипывал мочку... Пахать начали 17 апреля, сеять 19 апреля... 22 апреля жара нестерпимая. Растут цветки, на деревьях листочки... 13 мая заносной дождь. Кончили пахать пары... 4 июня провожали большую партию политических в Вельск, в Девятую, с красным флагом". В основе дневника записи о полевых и хозяйственных работах. Изо дня в день, в течение 15 лет, А.А. Замараев отмечает время вспашки, посева, сенокоса, жатвы, внесения на поля удобрения, заготовки дров и т.д. Записи эти дают яркую и точную характеристику крестьянского труда, его беспрерывности. http://booksite.ru/fulltext/pos/luzh/ity/14.htmИ.Е. Кознова написала замечательный материал о российском крестьянстве:
"ХХ век в социальной памяти российского крестьянства".
Оппозиция "раньше-теперь” неоднократно возникает в памяти крестьян на протяжении века. Прошлое противопоставляется современности и выражает представления об измененившейся жизни и системе ценностей. Поэтому оценка "раньше”, так же, как и "теперь” имеет и позитивный, и негатитивный смысл, в зависимости от критериев, по которым оно оценивается. Так, "раньше”, до первой мировой войны, представляется тотемскому крестьянину А.А.Замараеву, ведущему дневник на протяжении 1906-1922 гг., временем благополучия и довольства на фоне ухудшающегося продовольственного и в целом бытийного положения северной деревни.
Полный тект работы можно прочитать по указанному ниже адресу.
http://www.philosophy.ru/iphras/library/koznova.html
Или вот еще оттуда же:
Память крестьянства - конкретна и практична, она демонстрирует свой универсальный характер, включая в себя устойчивые компоненты, такие как земля, хозяйство, семья, сельская общность, отношения с властью.
Земля всегда представляется не только материальным основанием, фундаментом крестьянской жизни, но человеческой жизни вообще, она непосредственно включена в любой ритуал. Поэтому раньше молодая крестьянская семья после венчания всегда кланялась земле три раза, умершего принято "придавать земле”, а "умереть” означает "уйти домой”, то есть в землю. Эта память земли, безусловно, присутствует в крестьянской культуре и отголоском отдается в современной городской.
Отношение к земле - один из основных критериев, по которому крестьяне в ХХ в. проводят сравнение по шкале "раньше-теперь”. В памяти сохраняются приметы и черты хозяйствования на земле, свойственные единоличному крестьянcтву. Особенно насыщена в этом смысле память поколений, родившихся в первой четверти ХХ в. Памятно то, как ухаживали за землей, как ее обрабатывали, просто - любили, "берегли - это ужас как!”, как с самого раннего детства приучали работать на ней. Надо отметить, что "раньше” в крестьянской памяти ассоциируется прежде всего со своим, собственным трудом, а потом уже со своей землей. Если в общем - свободным трудом на своей земле. Память о земле и воле трансформировалась в память об утраченном крестьянском хозяйстве. И если раньше, в доколхозной жизни, символом и показателем богатства крестьянской семьи - и это особенно запечатлелось в памяти крестьян - были земля (в одних регионах России - только своя, надельная, в других - еще и купленная или арендованная) и лошадь, а затем, в раннеколхозной жизни - земля и корова, то постепенно земля отошла на второй план, а на первый план выдвинулись деньги и все то, что символизирует городской образ жизни - мебель, машины, ковры. Земля перестала быть целью, а стала всего лишь средством.
На основе памяти формируются модели поведения в настоящем. Естественно, у каждого поколения - свой собственный опыт, свое видение и понимание перспектив деревни (понятно, что в традиционном обществе опыт старшего поколения был более универсален). Но есть и нечто общее, свойственное всем поколениям сельских жителей. "Прочтение” собственного опыта происходит у крестьян на фоне осознания своего положения в обществе, через отношение к щземле и природе, отношение как внутри крестьянского мира (общества), так и с некрестьянским миром, в том числе и с властью. Таким образом, создается крестьянская традиция социальной памяти: на первом месте стоят интересы собственного крестьянского хозяйства, а затем выстраивается вся система иерархии.
И все же в главном крестьянская память в ХХ веке изменилась. Если в начале века ее стержнем было знаменитое величественное - "Земли! Земли!”, то в конце века - весьма будничное и прозаическое - "Власть сменилась, разрешила бы другого поросеночка завести”. Трансформация памяти - трансформация представлений о собственном месте - трансформация социальных притязаний.
Независимо от того, к началу, середине или концу века относятся свидетельства памяти, крестьянский ХХ век - это дедовское, отцовское или свое хозяйство. За небольшим исключением, крестьяне помнят количество земли, приходящейся на душу, размеры семейных наделов, посевные площади и урожайность разных культур. Необычайно прочна память о лошади - с ней во многом связано благосостояние семьи. Помнятся даты рождения или покупки лошади, покупные и продажные цены. "Как сегодня это помню” - с этим признанием колхозника, сделанным тридцать лет спустя после вынужденной продажи лошади мог согласиться каждый крестьянин. Цены на сельскохозяйственную и фабричную продукцию; расценки за те или иные виды работ; размеры уплачиваемых податей и налогов; количество сваренного пива и заготавливаемого на свадьбы спиртного и съестного - все это держит цепкая крестьянская память.
Или вот еще, что он писал о церквях Тотьмы
http://zerkovtotma.ru/70.html
|
